Глава 25. Пандора.
Viel größer als die Angst, die zu verletzen, die ich liebe,
ist die Angst, dich für immer zu verlieren.
Гораздо больше, чем ранить,
Я боюсь навсегда потерять тебя, любимый.
Недели летели слишком быстро. Время всегда было невозможно остановить. В феврале вернулась зима.
Гарри любил сидеть по вечерам на подоконнике. И сейчас сумерки застали его там. Парень обнял колени руками и пристально вглядывался в темноту двора Академии Авроров. Снегопад длился уже несколько часов. Суровый ветер бил в стекла тяжелыми снежными хлопьями. Дыхание оставляло на холодном стекле матовые разводы.
— Ты действительно не хочешь пойти со мной? — Терри вышел из ванной, вытирая мокрые волосы полотенцем. — Ты же не можешь запереться в четырех стенах. Особенно вечером пятницы. Мы с Винсом хотим прошвырнуться с друзьями по барам. Будет весело.
Гарри слегка улыбнулся и решительно покачал головой.
— Большое спасибо, но при такой погоде меня из дома и палкой не выгонишь.
Терри окинул его внимательным взглядом. — Ты должен чаще бывать среди людей, — убежденно сказал он. — Нельзя постоянно только работать или размышлять. Это для тебя не очень-то полезно.
Гарри скривился. — Я желаю вам удачи, — спокойно, не обращая внимания на слова Терри, ответил он. — Передавай привет Винсу.
Аврору было стыдно признаваться в этом, но, когда дверь за спиной Терри захлопнулась, он почувствовал облегчение. Вообще-то, Гарри вовсе не стремился казаться недружелюбным, особенно по отношению к коллеге. Но меньше всего ему хотелось проводить вечер в прокуренном баре вместе с совершенно незнакомыми людьми. С другой стороны, одиночество тоже не привлекало. Как только Поттер оставался один, все его мысли снова и снова возвращались к одному и тому же.
Прошло уже четыре с половиной недели с тех пор, как он впервые пришел в квартиру Драко, чтобы поспешно, не прощаясь, покинуть ее на рассвете. Четыре с половиной недели, в течение которых он ничего не слышал о слизеринце, и с каждым новым прожитым днем в нем росли опасения и тоска по близости этого сероглазого шпиона. Но аврор ничего не мог с собой поделать: слишком велико было чувство апатии, слишком сильно грызло осознание собственной вины.
Было уже почти девять, когда Гарри, наконец, принял решение. Тело заныло, когда он соскользнул с подоконника. Взгляд упал на фотографию, стоящую на комоде. Она была уже довольно старой, вероятно, еще со школьных времен. На ней были собраны все Уизли. Почти вся семья уже спала и видела десятый сон, но только не она. Ее лицо было бодрым, внимательным, будто чего-то ожидающим. И Гарри знал, что уже давно должен поговорить с ней, и так слишком долго он уклонялся от этого разговора.
Брюнет сомневался лишь мгновение. Затем надел теплую мантию и аппарировал в сад Норы.
Дверь отворилась, едва он успел приблизиться к дому — будто его уже давно ждали. Губы Молли ласково улыбались. Гарри смотрел на мелкие морщины вокруг ее глаз. Некоторые возникли из-за смеха. Большинство же были следами постоянной заботы о тех, кого она любила.
Объятие Молли было коротким, но сердечным. Пахло жасмином — таким знакомым и бесконечно дорогим ему ароматом.
— Как давно я не видела тебя, — с наигранной строгостью заметила она, но в голосе слышалась мягкость.
— Я знаю, — тихо ответил он. — Я знаю.
В гостиной было тепло и уютно. Гарри закрыл за собой дверь и последовал за Молли к камину. Прежде чем опуститься в старое кресло, она налила ему кружку чаю и приложила палец к губам.
— Тише, — предупредила миссис Уизли и указала на диван за его спиной.
Укутавшись в любимый плед Молли, на диване лежал комочек, похожий на свернувшегося маленького ежа. По темно-зеленой подушке разметались светло-рыжие кудри.
— Клер, — прошептала Молли. Гарри медленно опустился на колени и осторожно убрал с лица девочки непослушную прядку. Ее щечки разрумянились во сне, рот слегка приоткрылся. Она крепко сжимала в руках своего уже достаточно потрепанного любимого медвежонка, которого он подарил ей на первый день рождения. Эта картина вызвала у Гарри волну нежности.
Молли тихо рассмеялась и окинула внучку заботливым взглядом. — Только что уснула. Прямо посреди игры. Раз — и уже спит. Прямо как ее отец в детстве. Если бы Фред и Джордж следовали его примеру, у меня было бы на несколько седых волос меньше.
Гарри весело улыбнулся и опустился на ковер перед диваном. Тепло огня приятно грело лицо. — Ее привезли на все выходные?
Молли кивнула. — Билл и Флер на конгрессе в Каире, — начала рассказывать она. — И я так рада, что малышка снова со мной.
— Ты одна? — Гарри приподнял бровь, озираясь по комнате. Из камина вылетела искра и погасла на холодном кафеле.
— Артур был вызван на аварию — какие-то туалетные щетки, которые внезапно начали отчаянно драться. Неприятное происшествие. Разумеется, вернется только к полуночи. — Она вздохнула. — Джинни тоже ушла. В последнее время она часто встречается с молодым человеком по имени Блейз.
Гарри напрягся. Он поднял голову и в упор посмотрел на Молли. — Блейз Забини?
Она задумчиво сморщила лоб. — Может быть. Я знаю только, что он работает в Министерстве в Магическом Транспорте.
В груди похолодело. Пальцы судорожно вцепились в ковер. Неужели Забини протянул свои слизистые щупальца к Джинни, чтобы отомстить ему за Веритасерум? Может, ему следует разобраться?
Некоторое время Гарри одолевало желание броситься на поиски Джинни, хотя он и понимал всю бессмысленность этого поступка. Чувствуя себя полным идиотом, аврор шумно выдохнул и в отчаянии обхватил колени руками.
— Я знаю, что ты больше не любишь Джинни и нашел кого-то другого.— До его слуха донесся мягкий голос Молли. — Почему ты не хочешь поговорить со мной об этом? Думаешь, я не смогу принять твой выбор?
Гарри испытывал противоречивые чувства. Миссис Уизли всегда была ему как мать. Неудивительно, что она могла понять его лучше, чем кто бы то ни было. Он медленно поднял голову и встретил ее нежный взгляд, в точности такой же, каким она смотрела на Клер.
-Это еще не все, — начал Гарри. Слова давались ему с трудом. Но еще тяжелее было выдерживать ее взгляд. В свете огня лицо Молли выглядело очень молодо. — Верно, я нашел другого человека. И это — Драко Малфой.
За его признанием последовала долгая и мучительная тишина. В выражении лица миссис Уизли ничего не изменилось. Только слегка дрогнули уголки губ, и в глазах мелькнуло странное выражение. Но Гарри понял, что это была боль.
— Я шокировал тебя? — слабо спросил он. Голос прозвучал странно хрипло, а сердце застучало вдруг где-то в горле.
Молли неуверенным жестом отвела с лица выбившуюся из прически прядь волос. — Нет, — шепнула она в ответ. — Немного удивлена, но не сильно. Ты ведь никогда не искал легких путей. — В ее смеющихся глазах сверкнули слезинки. — Я всегда любила тебя, как своих детей. Все останется по-прежнему независимо от того, какие ты принимаешь решения.
Ее слова глубоко тронули его душу. Горло сдавило, Гарри сглотнул и замигал, пытаясь сдержать подступающие слезы.
Молли слегка поджала губы. С ее ресниц сорвалась слезинка и упала на сложенные на коленях руки. — Но вы не вместе, что-то случилось?
Гарри, будто находясь в ступоре, медленно покачал головой. — Нет, мы не вместе, — признался он. — И боюсь, у нас никогда не будет нормальных отношений. С такими мыслями мне трудно даже представить наше совместное будущее.
Лицо Молли стало задумчивым. — Он тоже так считает? — Уточнила она.
Гарри почти весело фыркнул. — Если бы я знал это. Мы уже четыре недели не виделись. — Перед внутренним взором возникло искаженное лицо Драко, и сердце вновь болезненно сжалось.
Молли внимательно посмотрела на него. — Что произошло? — Как можно мягче спросила она.
Некоторое время Гарри молча разглядывал ковер. — Я испортил все, что только можно было испортить, — наконец, вырвалось у него. Голос почти сломался от этого признания. — В наш последний вечер все вышло из-под контроля, и я не могу понять, почему это произошло. — Гарри замолчал, восстанавливая дыхание. — Я знаю, что смогу преодолеть свои страхи, только если буду снова и снова сталкиваться с тем, что их вызывает. Я хотел, чтобы прикосновения Драко не вызывали во мне паники и ужаса. — Поттер дышал часто и глубоко. — Но я не ожидал, что у Драко тоже могут возникнуть проблемы, и что не только на меня слишком сильно повлияло происшествие в часовне.
Молли по-прежнему пребывала в глубокой задумчивости. — Ты избегаешь его из-за того, что боишься, что он обиделся на тебя?
Некоторое время Гарри обдумывал это предположение. — Я думаю — нет. В первую очередь, я боюсь, что снова могу ранить его и только ухудшить положение. Разум подсказывает мне, что лучше всего сразу покончить со всем этим, пока не стало слишком поздно. Но с другой стороны…— Аврор замолчал, не в силах выразить переполнявших его чувств.
— …твое сердце подсказывает совсем другое, — с осторожной улыбкой продолжила Молли.
Он кивнул и, сильно покраснев, сдавленно выдавил хриплое «Да». — Хотя я и не могу еще точно определить свое чувство к Драко.
После его слов повисла полная тишина, даже тиканье старых часов казалось громоподобным.
— Вам не стоит торопиться, — убедительно сказала Молли. — Тебе не следовало принуждать его. Время покажет, есть ли у вас хоть малейшая возможность быть вместе.
Огонь почти догорел. Миссис Уизли встала и быстрым движением подбросила в камин несколько поленьев, вызвав при этом сноп искр.
— Как ты думаешь: можно ли сначала ненавидеть человека, а потом полюбить? — Гарри уже долго мучился этим вопросом, но осмелился задать его только ей.
Рыжеволосая женщина тихо рассмеялась. — Твои родители являются очень ярким примером.
Гарри пораженно вскинул голову и пристально посмотрел на нее. На нечто подобное он не рассчитывал. И ему ничего не оставалось, кроме как только улыбнуться в ответ.
— Не стоит слишком много думать об этом, Гарри. — Молли осторожно присела на край дивана и посмотрела на спящую Клер. — Заклятье, лежащее на доме Сириуса, желало вам самого лучшего. И оно соединило вас. — Женщина пристально взглянула на Гарри. — Даже если вам и кажется, что это не так. Возможно, все намного важнее, чем вы можете себе представить, и имеет гораздо большее значение для всех нас.
Ее слова вызвали странное чувство уверенности. И Гарри стало ясно, что в глубине души он уже давно знал это.
Клер повернулась во сне и что-то тихо пробормотала. Это помогло аврору вернуться в реальность.
Он медленно поднялся с пола. — Отнести ее в кровать?
Молли подняла плед и кивнула Гарри, тихо пояснив. — Она спит в комнате Рона.
Клер была такой легкой, что он едва ощущал ее вес. Аврор медленно и осторожно поднялся по лестнице и вошел в такую знакомую комнату своего лучшего друга, освещенную проникавшим сквозь окна серебристым лунным светом. Клер не проснулась, даже когда Гарри уложил ее в постель и бережно укрыл.
Несколько минут он сидел на краю кровати, вслушиваясь в ее размеренное дыхание. Брюнета захватило ощущение совершенности мира, хотя он и знал, что оно скоро исчезнет. Наклонившись, аврор коснулся губами бледного лба. — Спокойной ночи, принцесса, — тихо шепнул он. — Пусть тебе приснится что-нибудь очень хорошее.
* * *
Гарри заметил, что Джинни изменилась, но не смог определить, в чем это выражалось. Может быть в легком румянце на щеках или странно сверкавших глазах, а может — в странной улыбке, неосознанно появившейся на губах, когда она задумчиво помешивала кофе в чашке.
В маленькой кухне Отделения Авроров было необычайно тихо. Гарри нажал кнопку новомодной кофеварки, которую принес маггловский друг Гестии, и заинтересованно наблюдал, как машина без дальнейших указаний наколдовывает чашку итальянского кофе с кремовой пенкой. Помещение заполнил аромат свежеподжаренных кофейных зерен.
— Я слышал, ты встречаешься с Блейзом, — как бы между прочим заметил Гарри, глотнув крепкого горячего напитка. Этими словами он высказал свои сомнения, мучившие его все выходные.
Джинни несколько секунд помедлила, прежде чем ответить. — Мне запрещено встречаться с коллегой? — Несмотря на дерзкий, упрямый тон, было заметно, что девушка напряглась.
Аврор едва слышно засопел. — Но почему именно Блейз? — тихо уточнил он.
Джинни закатила глаза и тряхнула головой. — А почему бы и нет? Чем он плох?
Гарри нервно пригладил волосы. Причину его неприязни к Блейзу вряд ли можно было назвать веской. — Несколько недель назад мы поссорились. Я немного перегнул палку и опасаюсь, что он встречается с тобой только для того, чтобы отомстить мне.
— Постой-ка, — Джинни встала с места и ошарашено уставилась на Гарри. — Ты намекаешь, что он только играет со мной? — Она уперла руки в боки и внезапно стала очень похожа на Молли.
Гарри неопределенно пожал плечами. — Может быть, — едва слышно подтвердил он. — Согласись, что это возможно.
Джинни на мгновение отвернулась. Ее ноздри слегка дрожали. Затем ее разгневанное лицо вновь обратилось к нему. — Знаешь что, Гарри? Прекрати вмешиваться в мою жизнь. Ты дал мне от ворот поворот и больше не можешь решать, с кем я могу встречаться, а с кем нет. Слишком поздно.
Поттер вздрогнул, как от удара, когда она, яростно швырнув чашку на стол, выбежала из кухни, при этом чуть не столкнувшись с Тонкс.
— Ого! — Тонкс неуловимым движением сумела увернуться и бросила вслед рыжей девушке удивленный взгляд. — Поцапались?
Не дожидаясь ответа, она сунула Гарри в руки кусок темной ткани. — Это мантия Дедалуса из чистки. Не мог бы ты как можно быстрее отнести ее в кабинет? Она срочно нужна ему. Через десять минут мы уходим, а мне еще надо к Фаджу. — Тонкс скорчила гримаску отвращения, показывая, как ей не хочется делать это, и быстрым шагом устремилась к выходу.
Гарри схватил мантию. Неприятная беседа с Джинни отошла на задний план.— Что за задание? — нервно спросил он.
Уже стоя в дверях, Тонкс обернулась. — Мы должны выполнить пару указаний. Рутина. С нами идут Гестия и Ремус. Так что не волнуйся.
Гарри нахмурился и неосознанно крепче сжал мантию. — И все же, будьте осторожны.
Тонкс слегка улыбнулась. — Обязательно! — она кивнула на прощание и побежала к лифту.
Задумавшись, Гарри направился в другой конец коридора, где находился кабинет Гестии и Дедалуса. Дверь оказалась приоткрыта. Аврор собрался постучаться, но вдруг замер на месте.
Дедалус снял свою обычную лиловую мантию и вешал ее в шкаф. Гарри показалось странным выражение его лица, когда он заглянул в один из потайных карманов.
Стук прозвучал громче и настойчивее, чем обычно. Дедалус виновато вздрогнул, будто Гарри поймал его за чем-то предосудительным. Увидев на пороге Поттера, он быстро вернул обычное выражение лица.
— Гарри, мальчик мой, — немного фальшивым высоким голосом воскликнул Дедалус. — Чем могу служить?
— Вообще-то, ничем, — усмехаясь, ответил Гарри. — Мне нужно только отдать тебе твою мантию.
— Ах да, спасибо. Большое спасибо, — немного рассеянно забормотал Дедалус. Он заворожено смотрел на мантию в руках, будто не совсем понимая, что нужно делать.
— А что ты прячешь в своей мантии? — С невинным выражением лица поинтересовался Гарри.
Коллега, казалось, был неприятно удивлен. — Что мне там прятать? — Попытался возразить он, но получилось не очень убедительно.
— Без понятия, — с широкой улыбкой ответил Поттер. — Но, может быть, ты расскажешь об этом старому приятелю?
Казалось, пожилой волшебник борется с собой. Потом он устало вздохнул и косо улыбнулся. — Тогда, может, закроешь дверь.
Гарри, усмехаясь, закрыл дверь и подошел к шкафу, с любопытством заглядывая внутрь. Дедалус нервно подрагивающими пальцами открыл потайной карман.
Сначала Гарри ничего не увидел из-за темноты. Но спустя некоторое время на него уставились два блестящих глаза-пуговки. Затем показались клюв и клубок черных перьев.
Аврор сдвинул брови. В его голове слышалось удивление.
— Черный дрозд? — озадаченно спросил он. — Почему ты носишь его с собой?
Дедалус таинственно улыбнулся. — Я нашел ее прошлой весной в своем саду, — мягко пояснил он, сияя голубыми глазами. — Вероятно, выпала из гнезда при первом полете. У нее было сломано крыло. Я вылечил его и оставил у себя, пока она снова не смогла летать. Но, выздоровев, птичка осталась у меня. Я ношу ее повсюду, так как привык к ее обществу. — Нежный взгляд, которым он наделил птицу, напомнил Гарри Молли, любующуюся Клер.
— Но почему такая таинственность?— непонимающе спросил Гарри.
Дедалус осторожно открыл серебряную банку, в которой извивались сотни мучных червей. Одного из них он протянул птице. Она молниеносно выскочила навстречу и жадно проглотила лакомство.
— В Министерстве запрещены животные, — медленно пояснил Дедалус. — Мне не хочется иметь неприятности, но еще меньше я хочу оставлять мою подружку одну дома. Он с невероятной осторожностью погладил черное оперение птицы. Та ничуть не протестовала. — Обещаешь, что не выдашь меня?
Брюнет поднял брови. — Разумеется, — не раздумывая, пообещал он.
Дедалус с улыбкой похлопал его по плечу. Затем он принялся аккуратно надевать свою свежевычищенную форменную мантию. — До встречи, Гарри.
Гарри кивнул в ответ. — Будь осторожен.
— Я всегда осторожен, — подмигнул ему коллега и ушел.
Поттер еще раз посмотрел на черного дрозда. У него появилось ощущение, что птица враждебно осматривает его. Но впечатление быстро пропало.
* * *
К вечеру Гарри охватило странное внутреннее беспокойство, не позволившее покинуть кабинет и пойти домой, хотя он и не мог понять, чем оно вызвано. Какое-то неопределенное чувство, что что-то случилось. За магическими окнами уже давно стемнело. В кабинете царил полумрак, разбиваемый лишь лучом света настольной лампы. Дверь кабинета оставалась открытой, и Гарри постоянно ловил себя на том, что с беспокойством прислушивается к звукам в коридоре.
Наверное, было уже совсем поздно, когда чьи-то торопливые шаги заставили его вздрогнуть. Сонливость как рукой сняло. Не успел аврор пошевелиться, как на пороге возник Ремус.
Он, согнувшись, опирался рукой о косяк. Тяжелое дыхание выдавало, что Люпин бежал по коридору.
Ремус выглядел очень плохо. На покрытом восковой бледностью лице выделялся кровоточащий порез. Разорванная мантия все еще немного дымилась.
Гарри резко вскочил. Желудок сжался от страха. — Что случилось?
— Засада, — сквозь сжатые зубы выдавил Люпин. — Они знали о нашем задании. Дедалусу совсем плохо. Он в больнице святого Мунго.
Борясь с холодной волной ужаса, Гарри на секунду закрыл глаза. — Он выживет? — спросил аврор ломающимся голосом.
— Я… не знаю, — хрипло прошептал Ремус. Он прижался лбом к холодному дереву двери. Этот жест говорил об испытываемом им отчаянии лучше, чем тысячи слов. Он видел уже слишком много смертей.
— Пожалуйста, принеси его документы из кабинета. Они нужны в больнице. Я сам бы сделал это, но сначала нужно позаботиться о Тонкс. Она в истерике, считает себя во всем виноватой… — Ремус попятился и прежде, чем исчезнуть в темноте коридора, бросил на Гарри умоляющий взгляд.
Некоторое время аврор стоял неподвижно, слушая лихорадочный стук сердца и пытаясь прогнать из воображения образ мертвого Дедалуса. Почему так тяжело идти? Несколько метров коридора до кабинета Гестии и Дедалуса показались бесконечными. Как они могли попасть в засаду? И что все-таки произошло?
В кабинете Дедалуса ничего не изменилось. Яркий свет вспыхнувших под потолком ламп на мгновение ослепил Гарри. Он нерешительно стоял в помещении, сердце колотилось, как ненормальное. И где, спрашивается, искать документы чудаковатого волшебника? Может, он носил их с собой?
Взгляд упал на все еще аккуратно висящую в шкафу лиловую мантию. Материал гладкой прохладой приятно скользнул в руку. Предмет своих поисков Гарри нашел в правом потайном кармане — старый бумажник из коричневой кожи со всеми документами. Левый карман немного отвис — там все еще сидел черный дрозд. Гарри осторожно заглянул внутрь. Птица спросонья замигала и немного сердито взглянула на нарушителя своего спокойствия.
Гарри опустил руки и отступил на шаг, не спуская с мантии глаз. В голове закружились частицы головоломки, медленно складываясь в единую четкую картину, настолько безобразную, что Гарри с трудом представлял ее.
Почему в Министерстве запрещались животные? Почему Дедалус так боялся быть пойманным? Действительно ли он повсюду таскал эту птицу? И даже на закрытые совещания у Фаджа, где обсуждались все подробности их действий?
— Нет…
Гарри не смог сдержать негодующий возглас. Он пытался хоть как-то подавить чувства боли и ярости, вызванные осознанием истины. Но вскоре понял бессмысленность этой попытки. Эмоции рвались наружу.
В глазах черного дрозда отчетливо сверкнуло недоверие. Затем птица внезапно зашевелилась, делая неуклюжие попытки выбраться из кармана. Ускользнуть от него. Но Гарри опередил ее.
Аврору было известно заклинание, возвращающее анимагам их первоначальный вид. Впервые он увидел его действие в Воющей Хижине, где Ремус и Сириус применили это заклинание к крысе по имени Питер Петтигрю. Сине-белый луч, вырвавшийся из палочки, был хорошо знаком, так же, как и белая молния, на мгновение погрузившая помещение в слепящий свет.
Сощурившись, Гарри наблюдал, как набухает, растягивается, а затем рвется карман. На протяжении нескольких бесконечных секунд черный дрозд парил в воздухе, пока не начал расти. Появились руки, ноги, тело, голова, и вот, наконец, на пол медленно опустился человек, оставшийся неподвижно лежать.
Гарри не знал, что и думать. Он предполагал, что при встрече с предателем его захлестнет ярость. Но преобладала душевная боль, невыносимо сильная, пульсирующая. Вновь навалились воспоминания о ночи в часовне. Гарри прижал ко рту кулак, чтобы не издать ни звука. Колени ощутимо дрожали.
Это была девушка, маленькая и изящная, вероятно, не старше семнадцати. Иссиня-черные волосы спускались до талии.
Аврор растерянно смотрел, как она медленно встает — странно неуверенно, будто движения в человеческом теле были непривычны для нее.
Лицо девушки было прозрачно-бледным, что напомнило Гарри о Драко. Она не была классически красива, но в ее лице было что-то детски беспомощное, что, вероятно, тут же покорило бы большинство мужчин. Ее глаза были оттенка янтаря — цвет, который, вообще-то, должен быть мягким и теплым. Но в ее взгляде сквозили лишь холод и невыразительность, заставившие Гарри вздрогнуть.
— Экспеллиармус. — слова заклинания ударом кнута взорвали звенящую тишину, опережая девушку и не давая ей дотянуться до волшебной палочки. Гарри ловко перехватил кусочек дерева, казавшийся теплым и живым.
В ее глазах не было и намека на страх. Девушка казалась удивительно свободной. Даже несмотря на то, что проиграла последнюю решительную партию в этой игре.
— Ты, правда, шпион? — Гарри заметил, как спокойно звучит его голос. Почему-то его это не удивило.
— А у тебя есть доказательства? — с небрежной надменностью парировала она, заинтересованно осматривая его с ног до головы. Ее голос оказался гораздо ниже, чем ожидал Гарри и совершенно не подходил к такому изящному телу.
— Как тебя зовут? — Гарри слегка нахмурился, пытаясь поддерживать нейтральный тон. Сейчас он старался избавиться от любых чувств, оставаясь только аврором.
— А почему я должна говорить это? — высокомерным тоном поинтересовалась она, кокетливо приподняв бровь. И медленно сделала шаг в его сторону. И еще один. В ее глазах светился ледяной расчет.
— Оставайся на месте, — Гарри направил волшебную палочку прямо ей в сердце.
Она не отпрянула, а по-кошачьи улыбаясь, продолжала двигаться по направлению к нему.
— Я не верю, что ты способен меня убить, — с усмешкой пояснила она. Ее смех напоминал звон серебра. — Это было бы действительно глупо после того, что они с тобой сделали.
Теперь волшебная палочка касалась ее плеча.
В голове Гарри заметались обрывки воспоминаний, подавляя волю. Внезапно ему стало трудно дышать. Он заметил, как дрожит рука и опустил ее вместе с волшебной палочкой, преодолевая оставшееся расстояние между собой и девушкой. Ее теплое тело прижалось к нему, белые руки обвились вокруг шеи. Мягкие округлости грудей чувствовались даже сквозь одежду так же, как и непонятно ровное биение ее сердца.
— Меня зовут Пандора, — соблазнительно шепнули мягкие губы прямо в его ухо. Но даже от дыхания девушки веяло холодом.
Еще год назад она смогла бы смутить его подобным поведением. Но теперь все было по-другому. Гарри ощущал только усиливающееся с каждой секундой напряжение от этого нежелательного прикосновения. И в этом была ее вина. Ее — предавшей их группу. Сознательно пославшей их в ад. Пандора. Она, так же, как и ее тезка из греческой мифологии привела их к горю и гибели. Его и дорогих ему людей.
Этой мысли оказалось достаточно, чтобы вызвать, наконец, долгожданную ярость. Гарри вывернулся из объятий и грубо оттолкнул девушку от себя. Кажется, она не ожидала такой реакции, потому что не смогла предотвратить падение и с шумом ударилась о стену. Пандора сквозь зубы втянула воздух и скривилась от боли.
— Мне жаль, что ты разочарована, — дрожа всем телом и с трудом сохраняя самообладание, сказал Гарри. — Но меня просто не интересуют женщины. — Он понял, что почти слово в слово повторил признание Драко у озера. Казалось, это было так давно, что причиняло боль. Но эти слова внезапно упрочили их связь.
Впервые в ее глазах вспыхнуло настоящее удивление, сменившееся яростью от осознания полного провала ее замысла.
— Это что — шутка? Знаменитый Гарри Поттер — гомик? — голос Пандоры сочился презрением. — Тогда, вероятно, тебе понравилось, когда тебя трахали в часовне. — С издевательским смехом добавила она.
Это оскорбление стало последней каплей. Даже не осознавая, что делает, аврор размахнулся и сильно ударил. Ее голова метнулась в сторону. Волосы упали на лицо. Звонкая пощечина вырвала его из ада воспоминаний и вернула в реальность. На щеке девушки горел красный отпечаток его ладони.
Она медленно и почти боязливо коснулась щеки дрожащими пальцами. Лицо было искажено, красивый рот недоверчиво приоткрыт. В глазах вскипали слезы ярости и боли. Гарри понял, что был первым, рискнувшим поднять на нее руку.
Тихо пробормотав «Петрификулус Тоталус», брюнет полностью обездвижил предательницу, оставив лежать на полу, словно нелюбимую куклу. В ее неподвижных глазах горели ненависть и отвращение, но это не имело значения.
— Обычно я не бью женщин, — тихо пояснил Гарри, втайне уверенный, что ей глубоко плевать на его извинения. — Но ты заслужила эту пощечину.
Он отвел с ее лица одну из черных прядей тем же мягким жестом, что и несколько дней назад у маленькой Клер.
— Как они заставили тебя сделать это? — устало пробормотал брюнет. — Спорю, что твоя мать умирает от страха за тебя.
С выражением глубокой задумчивости на лице он поднялся и потянулся за банкой летучего пороха, понимая, что сегодня ночью заснуть ему вряд ли удастся.
Глава 26. Во власти гнева.
Sag mir, dass du verrückt bist.
Vielleicht gelingt es mir dann, dein Handeln nachzuvollziehen.
Признайся мне, что ты сошел с ума,
Может быть, тогда я смогу понять тебя.
В конце концов, он передумал и решил аппарировать. Аврор никогда не любил добираться до места, используя камин, к тому же, учитывая сложившиеся обстоятельства, было бы вежливее войти в дом через дверь, а не вываливаться из камина.
Он тяжело приземлился на окутанную темнотой ночи землю. Гарри, не отдавая себе отчета, избегал смотреть на расплывчатые контуры деревьев Запретного Леса. Он сконцентрировался на воротах Большого Зала, которые приближались с каждым шагом.
Он нес Пандору на руках, прижимая ее к груди. Перед аппарированием Поттер снял с нее заклинание, заменив его сильным сонным зельем, расслабившим ее тело. Ледяной февральский ветер трепал длинные волосы девушки. Она была так хрупка и изящна, что ему не составило особого труда донести свою ношу до замка.
Стоило Гарри подойти к воротам, как они распахнулись сами собой. Несмотря на поздний час в Большом Зале горел слабый свет. Небольшая группа волшебников собралась в углу у погасшего камина. В огромном помещении было холодно и неуютно, слышалось лишь слабое бормотание.
Древние стены отразили эхо его шагов. Порыв холодного ветра, ворвавшийся через открытую дверь, поколебал пламя свечей. Гарри подошел ближе и узнал Дамблдора, Макгоногалл, Флитфика, Вектора и Спраут. На их лицах застыло выражение настороженности, сразу же сменившееся удивлением при виде ноши Гарри.
Дамблдор нахмурился и поправил очки-половинки, когда Гарри осторожно положил девушку на один из столов и отступил на шаг. Никто не произнес ни слова. Все напряженно молчали.
Наконец, директор решился нарушить тишину.
— Кто она? — спокойно спросил он, вглядываясь в лицо девушки. — И зачем ты принес ее сюда?
Гарри размял затекшие руки. — Я знаю только, что ее зовут Пандора, — устало пояснил он, не отрывая взгляда от ее бледного лица. Его чувства были противоречивы. С одной стороны, аврора переполняла ярость, но она была направлена не на спящую девушку.
— Она шпион. Пряталась в облике черного дрозда в мантии Дедалуса в течение нескольких месяцев. — С каждым словом голос Гарри становился все тише. — Он, кажется, не имел об этом ни малейшего понятия
За несколько минут Гарри рассказал все от начала до конца.
К окончанию рассказа в глазах Дамблдора плескалась неутихающая боль. Казалось, что за эти секунды он постарел на много лет. — Они распознали наше слабое место, — едва слышно прошептал он. — После смерти жены Дедалус стал совсем другим человеком.
Гарри молча опустил голову. Он был потрясен, насколько неосторожным может стать человек, внезапно оставшийся один. Одинокий аврор.
Дамблдор подошел к столу и оперся на его край. Он, сощурившись, разглядывал Пандору. — Такая юная, — горько заметил он.
— Ей только четырнадцать.
Все повернулись к профессору Макгоногалл. Преподаватель Трансфигурации была не из тех, кого легко вывести из равновесия. Но сейчас был особый случай. Ее голос срывался, лицо сильно побледнело.
Минерва закрыла рот ладонью, не отводя растерянного взгляда от Пандоры.
Дамблдор осторожно коснулся ее руки. Но она не обратила на это внимания.
— Минерва? — тихо, но настойчиво спросил он. — Ты знаешь ее?
Она издала неопределенный, приглушенный звук. Вероятно, всхлипывание, но, может, это был безрадостный смех.
— В прошлом году ее забрали из школы. Якобы для перевода в Дурмстанг. Скорее всего, она и не появлялась там. — Минерва тоже подошла к столу. Ее пальцы, вцепившиеся в спинку стула, побелели от напряжения. — Это дочь Эйвери.
Сначала Гарри ничего не почувствовал. Это имя ни о чем не говорило ему. Но только до тех пор, пока перед внутренним взором не возникло лицо Эйвери.
Все вернулось. Затхлый запах часовни. Двусмысленные замечания Эйвери. Хриплый смех. Жадность в его глазах. Гарри понял, против кого направлена кипящая в нем ярость.
— Как он заставил ее? — Кажется, голос больше не повиновался ему. Тело сотрясала крупная дрожь, и он не мог с ней справиться.
— Не знаю, — Дамблдор вздохнул. — Можно предположить, что у Пандоры не было другого выхода. Она слишком молода для того, чтобы быть анимагом. Ее кто-то заколдовал.
Гарри вздрогнул, воспомнив, что Дедалус нашел птицу со сломанным крылом. Он замер от возникшего в голове ужасного вопроса: неужели они намеренно сломали руку четырнадцатилетней девушке, почти ребенку?
Дамблдор оглядел по очереди всех присутствующих. Его взгляд остановился на Гарри.
— Пандора действовала не одна. Она же передавала каким-то образом сведения, собранные в Министерстве. Я думаю, девушка не могла сама принимать человеческий облик. — В голубых глазах вспыхнул холодный огонь. Лицо приняло боевое выражение.
— Он вернется забрать ее. А мы будем ждать.
Вдруг в камине что-то загремело. Из него на холодный каменный пол Большого Зала выскользнули сначала Тонкс и Ремус. Через несколько секунд, после того, как осело облако пыли и холодного пепла, появились Гестия, Джинни, Терри и Блейз.
Гарри открыл, было, рот, чтобы спросить, какого черта здесь делает Блейз, но слова замерли на губах. Он разглядел лица вновь прибывших.
Он никогда еще не видел Тонкс такой бледной. В ее взгляде застыла странная, почти вызывающая опасение пустота. Девушку поддерживал невероятно уставший Ремус. Но было ясно, что она не замечает его заботы.
Гестия опустилась на стул. Ее глаза покраснели от слез. Терри и Джинни тоже выглядели не лучшим образом. Единственным, чье лицо, как всегда, не выражало никаких эмоций, был Блейз Забини. Гарри испытал странное чувство, когда увидел, что брюнет ободряюще сжал руку Джинни.
Вопросы были излишни. Объяснения не требовались. Все же Ремус предпринял неуклюжую попытку передать свои чувства словами.
— Он не смог, — сказал он дрожащим голосом. — Ранения были слишком тяжелыми.
Внутри Гарри все сжалось. Большой Зал накрыла волна парализующего горя, каждый вздох давался с огромным трудом. Слова Ремуса звучали в голове Гарри бесконечным, бессмысленным бредом. Еще несколько часов назад он шутил и разговаривал с Дедалусом. И разве теперь Дедалус не должен тоже быть с ними вместе?
По щекам Гестии безудержно текли слезы. Но Гарри не мог оплакивать погибшего коллегу. Мешала бушующая в душе сильная ярость. Ярость на Вольдеморта и его приспешников.
Достаточно. Уже слишком многие погибли в этой бессмысленной войне. Еще больше пострадавших. Гарри надоело бездеятельно выжидать. У него больше не было сил заполнять бесчисленные документы. Пришло время действовать.
Взгляд вернулся к Пандоре, и аврора вдруг осенила догадка.
— Это была случайность, — тихо, но отчетливо сказал Гарри, не обращая внимания на удивленные взгляды. — Они не хотели убивать его. Они знали, что смерть Дедалуса навлечет подозрения на Пандору. — Он нашел глазами Дамблдора и внимательно посмотрел в льдисто-голубые глаза. — Они вернутся, чтобы найти ее. Может быть, они уже в дороге.
Дамблдор отреагировал мгновенно. — Значит, нам нельзя терять ни минуты.
На лицах вновь прибывших отразилось непонимание. Они еще не знали о раскрытии шпиона в Министерстве и только сейчас увидели на столе неизвестную девушку. Терри вопросительно посмотрел на Гарри, но его взгляд остался без ответа.
— Ремус, Гестия, я рассчитываю на вашу поддержку. — Губы директора сжались в тонкую полоску. Он озабоченно взглянул на растерянную Тонкс. — Вы пойдете со мной в дом Дедалуса. Там я объясню все подробно. Если повезет, нам удастся перехватить Пожирателей из Внутреннего круга.
Для скорби и слез не было времени. И все уже давно привыкли к этой жестокой действительности. Немного удивленный Ремус кивнул. Гестия шумно высморкалась и поднялась со стула.
— Есть какие-нибудь новости от Драко, сэр? — неожиданно раздался голос Блейза. Впервые в нем отчетливо слышалось беспокойство. Он неотрывно смотрел на Дамблдора.
Тот слегка вздрогнул. — Нет, к сожалению. — Странно смиренно ответил Директор.
Что-то в его голосе заставило Гарри занервничать.
— Что случилось с Драко? — спросил он, чувствуя, что сердце начинает неистово колотиться.
Дамблдор вздохнул и посмотрел юноше прямо в глаза.
— Он исчез. — Взгляд волшебника выражал бесконечную усталость. — Блейз видел его последним больше недели назад.
Из горла Гарри вырвался полузадушенный всхлип. Живот скрутило. Он изо всех сил старался бороться с этой болью. — Что значит, исчез? — Он и не предполагал, что в его голосе может быть столько ярости, но аврор просто не мог оставаться спокойным. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки.
— Его схватили Пожиратели? — Казалось, по венам потек жидкий лед. Тело вдруг охватил жуткий холод. Перед глазами замелькали страшные картины. Замученный Драко на холодном каменном полу часовни.
Ремус поднялся. Немного помедлив, он осторожно коснулся плеча Гарри. — Не похоже, — мягко возразил он.
Хватка на плече усилилась. — Скорее, он добровольно вернулся на Темную Сторону.
У Гарри чуть земля не ушла из-под ног, и он невольно задался вопросом, сколько еще принесут плохих новостей этой ночью? Что, к дьяволу, случилось с Драко?
— Почему ты так думаешь? — С трудом выдавил он. Поттер был благодарен Ремусу за то, что тот крепко держал его за плечо, иначе аврор просто не удержался бы на ногах. — Почему он должен был это сделать?
Минерва молча протянула ему маленький блестящий предмет, неожиданно оказавшийся невероятно тяжелым. Гарри пристально смотрел на него, словно оглушенный. Золотой знак с изображением феникса.
— Мистер Малфой получил это, когда присоединился к Ордену, — голос Макгононалл снова звучал твердо, без малейшей дрожи.
— Это знак его верности. Он поклялся, что оставит его, если решит предать Орден. Чтобы мы знали, что происходит.
Гарри ничего не понимал. Знак, лежащий на ладони, многотонной тяжестью тянул ее вниз.
— Сегодня утром мы нашли его на столе в квартире Драко, — Дамблдор сощурил глаза. Его взгляд проникал, казалось, глубоко в душу аврора. — Он забрал с собой все свои вещи. Не похоже, что он планировал вернуться.
Никто не проронил ни слова. Гарри пристально смотрел на Дамблдора, не видя его. Лицо расплывалось, как на некачественной фотографии.
— Этого не может быть, — беззвучно прошептал Поттер. Бушевавшая в нем ярость никуда не исчезла, дожидаясь своего часа, спрятавшись за ледяной маской. Разве Дамблдор не говорил, что доверяет Драко Малфою? — Он никогда бы так не поступил!
Директор пожал плечами. — Возможно, у него были на то причины, — спокойно предположил он. — Нам ничего не известно.
Лицо старого волшебника выражало то самое безграничное спокойствие, которое медленно, но верно раздражало Гарри. Он ударил по столу кулаком с таким грохотом, что некоторые из присутствующих вздрогнули.
— Нет и еще раз нет! — Гневно закричал он. Сердце гулко колотилось о ребра. Что-то было не так. Он чувствовал это.
— Драко в опасности. Мы должны найти его. Мы не можем оставить его на произвол судьбы. — Дикий взгляд аврора метался по лицам присутствующих.
Но этот страстный призыв натолкнулся на непроницаемую стену молчания. Почти все опустили глаза под этим горящим взглядом. И снова Дамблдор взял ситуацию под контроль. Он откашлялся, и его лицо приняло странное выражение.
— В данный момент мы ничего не можем сделать для Драко, иначе опять подвергнем опасности людей из наших рядов. Последнее наше действие повлекло за собой много жертв. — Эти слова были сказаны не терпящим возражений тоном. Но Гарри не обратил на них никакого внимания.
Он понимал, что все могло было быть по-другому, если бы он так долго не избегал Драко. И осознание этого сводило с ума.
— Тогда его буду искать я, — он почти кричал. С него было достаточно. Он будет, черт возьми, действовать! И ему безразлично, что думают другие. — Даже если для этого мне придется покинуть Орден.
Ремус испуганно втянул носом воздух. Даже Тонкс на минуту подняла взгляд. Джинни, Терри и Блейз продолжали смотреть в пол. Они единственные знали правду. Правду, которую Гарри при всем желании не мог озвучить при Дамблдоре.
Опять этот изучающий взгляд директора. Будто он пытался заглянуть в душу Гарри. Но, похоже, он так и не нашел того, что искал.
— И откуда же ты хочешь начать поиск? — голос Дамблдора звучал холодно, но не враждебно.
— Малфой-Мэнор, — едва слышно ответил Гарри первое, что пришло ему в голову.
Лицо Дамблдора застыло. — Малфой-Мэнор остается вражеской территорией, даже если Нарцисса Малфой сохраняет нейтралитет. Мы и так пошли на риск, отпустив Драко домой на Рождество. Новое посещение слишком опасно.
— Мне это безразлично, — гневно сверкнул глазами Гарри. Некоторое время они вели безмолвную дуэль взглядов. Вдруг тишину нарушил глухой голос.
— Будет лучше, если с ним пойду я, — Блейз мягко высвободил руку из пальцев Джинни и шагнул вперед.
Гарри пораженно обернулся к нему. Как обычно он ничего не смог прочитать на лице Блейза. Его намерения были весьма туманны. Возможно, Веритасерум и доказал, что он не связан с Темной Стороной, но это еще не обозначает, что ему можно доверять.
— Будет еще лучше, если ты останешься, — прошипел Гарри сквозь стиснутые зубы.
Блейз оставил его выпад без внимания и продолжил. — Я с детства бывал в Малфой-Мэноре и изучил там каждый уголок. Мои знания могли бы пригодиться.
Гарри недоверчиво хмыкнул.
— Мы с Джинни могли бы сопровождать их, — осторожно предложил Терри и бросил быстрый взгляд на согласно кивнувшую девушку. — Мы смогли бы подстраховать вас или, в случае чего, поднять тревогу.
Гарри в ужасе закрыл глаза. Его коллеги действительно поддерживают предложение Блейза? Как они могли так подставить его? Аврор уже совсем, было, собрался гневно отвергнуть предложенную помощь, но Дамблдор жестом призвал всех к молчанию.
— Хорошо, вы вчетвером посетите Малфой-Мэнор. Я пошлю сову с запиской, в которой поставлю миссис Малфой в известность о вашем визите. Будьте осторожны. Один неверный шаг может привести к смерти. — Однако решительный тон не мог скрыть звучащего в голосе беспокойства. Он мягко похлопал Гарри по плечу.
— Удачи, — шепнул старый волшебник, исчезая в зеленом пламени разожженного камина вслед за Гестией и Ремусом.
Для страха и сомнений не было времени. Небо еще было черным, когда они достигли границы аппарации Хогвартса. В лицо бил ледяной ветер. Они молча дошли до края Запретного Леса.
* * *
Первый раз в жизни он вступил во владения Малфоев. Укрывшись в кустах, парень рассматривал заднюю часть дома. Старое здание располагалось среди заснеженного ландшафта. Вероятно, оно уже столетия противостояло ветрам и непогоде и даже в полной темноте выглядело так величественно, что у Гарри на миг перехватило дыхание, и он забыл свою злость на Терри и Джинни.
— Мой бог… — почтительно шепнула Джинни. Ее теплое дыхание коснулось затылка Гарри, заставив его невольно поежиться.
Под ногами тихо хрустели веточки. Где-то с быстротой молнии вспорхнула вспугнутая птица. Из этого странного места тянуло чем-то тревожным. Здесь, в противоположность Хогвартсу, было совершенно безветренно. Гарри зябко поежился, предполагая, что остальные чувствуют себя не лучше.
— Давайте подойдем поближе, — шепнул Блейз, доставая волшебную палочку. Поттер подчинился и вышел из тени деревьев. Терри и Джинни последовали за ними, сохраняя небольшую дистанцию.
Гарри нахмурился: Блейз самовольно взял на себя роль руководителя. Но аврор решил оставить без комментариев дерзость бывшего слизеринца. Сейчас было не время для провокаций. В ушах еще слишком отчетливо звучал предостерегающий голос Дамблдора.
При близком рассмотрении стало ясно, что великолепная каменная кладка стен обветшала. Некоторые ее участки выглядывали из-под облупившейся штукатурки. Обширный парк почти одичал. Очевидно, имение уже долгое время оставалось без хозяина.
Они вжались в стену, напряженно вслушиваясь в ночь. Никаких необычных звуков. Над имением господствовала прямо таки торжественная тишина. Дыхание вырывалось в воздух маленькими клубами пара.
Ни одно из огромных окон не светилось, что в этот поздний час было неудивительно. Тем не менее, Гарри чувствовал себя невероятно подавленным. Дом казался странно неживым. И окна, как пустые глаза, в которых давно угасла последняя искра жизни.
— Как вы думаете, миссис Малфой получила сову Дамблдора? — разбив звенящую тишину, нервно бросила Джинни. Жалобный крик домового сыча, донесшийся с другого конца парка, заставил ее вздрогнуть,
— Нет, — спокойно ответил Блейз, не отрывая взгляда от мертвых окон. Его бледные щеки раскраснелись от холода. — Я не думаю, что она здесь. Дом выглядит каким-то…пустым.
Гарри удивленно посмотрел на него. Блейз озвучил его собственные мысли.
— Дверь там.
Гарри скорее угадал сказанное по губам Терри, чем услышал его тихий шепот. Шатен указывал на скрытую в нише тяжелую дубовую дверь, вероятно, когда-то бывшую черным ходом поместья.
И прежде чем кто-нибудь смог остановить его, Терри осторожно прикоснулся волшебной палочкой к изящной дверной ручке. Дверь скрипнула и неохотно приоткрылась. Казалось, ее не использовали целую вечность. Молодой аврор растерянно смотрел в щель дверного проема.
Адреналин ударил в кровь Гарри. У него появилось ощущение, что в наступившей тишине все слышат гулкие удары его сердца.
— Вам не кажется, что все слишком просто? — Остановившись, спросил он. — Думаю, нам слишком легко удалось проникнуть сюда. Двери не заперты. Не могла же миссис Малфой забыть наложить охранные заклинания?
— Возможно, кто-то уже побывал здесь до нас, — нахмурившись, начал Блейз. Он смотрел прямо в глаза Гарри. — Или этот кто-то все еще здесь и ждет, когда мы войдем.
Оба варианта были одинаково неприятны. Но Гарри не мог позволить Блейзу запугать себя.
— Тогда нам надо войти и узнать это, — вызывающе ответил он и, не прерывая зрительного контакта, надменно вскинул подбородок.
Блейз ухмыльнулся и легко распахнул дверь.
— Люмос. — В свете волшебной палочки показался потертый темно-зеленый мрамор пола. Кивнув остальным, Забини бесшумно скользнул вовнутрь. Они тотчас же последовали за ним. Дверь, слабо скрипнув, захлопнулась за их спинами.
Внутри дома магов встретила сеть коридоров и витавшая в воздухе сырость, исходящая от старых стен. В тусклом свете волшебных палочек окружающее казалось декорацией к фильму ужасов. Гарри внимательно осмотрелся, стараясь не терять из виду Блейза, двигающегося вперед с почти лунатической уверенностью.
Глухой, без окон, подобный кошмарному сну коридор все никак не кончался. Потолок заплели сети гигантской паутины. Дыхание почти физически затрудняло призрачное давление.
Время от времени справа или слева из темноты появлялись двери. Некоторые из них были заперты, другие открывали вид на давно заброшенные комнаты, битком набитые старой мебелью и странными предметами. Гарри с трудом сдерживал любопытство, помня о поручении Дамблдора.
Царящую тишину не нарушал ни единый звук. Нигде не было видно домашних эльфов. Единственным живым существом, встретившимся им, оказалась мышь, испуганно шмыгнувшая в темную тишину, едва заслышав их шаги.
Гарри казалось, что прошло уже несколько часов, когда они, наконец, достигли обитаемой части дома. Обставленная ценной антикварной мебелью огромная столовая, из окон которой открывался прекрасный вид на заснеженный парк. Такой же огромный салон, с дорогой мягкой мебелью, благородными коврами и китайскими вазами тонкого фарфора. Все комнаты были погружены во тьму. В каминах — давно остывший пепел. Стены украшали дюжины портретов членов рода Малфой. Гарри пораженно остановился, увидев на одном из них Драко.
Вероятно, портрет был времен Хогвартса. Блондин был облачен в форменную мантию Слизерина. Прямая осанка и минимум движений. В его глазах застыла знакомая смесь гордости и надменности, почти заставившая Гарри улыбнуться. Как ни странно, на несколько секунд ему показалось, что Драко стоит рядом.
В реальность аврора вернул холодный, почти властный голос Блейза.
— Спальни находятся на втором этаже. Будет лучше, если двое из нас останутся здесь, для охраны.
Джинни кивнула. — Будьте осторожны, — она с трудом двигала губами. Гарри различил страх в ее голосе, но не смог подобрать успокаивающих слов. Он криво улыбнулся девушке и направился вслед за Блейзом.
За чудовищно огромными белыми двустворчатыми дверями обнаружился вестибюль Малфой-Мэнора. Гарри высоко поднял руку со светящейся волшебной палочкой.
Сделав несколько шагов, он замер, как вкопанный. Только спустя некоторое время брюнет заметил, что стоит с открытым от удивления ртом.
Зал показался Гарри ужасным, хотя и не был таковым. Странное впечатление создавали бесчисленные зеркала, стоявшие и висевшие на стенах, которые тоже, казалось, состояли сплошь из зеркал. Зеркала во всех мыслимых и немыслимых вариациях. И они сами среди зеркал, будто заглядывают в бесконечность. На мгновение Гарри забыл все. Напряжение, страх и даже то, зачем они здесь находятся.
— Добро пожаловать в Зеркальный кабинет, — почти на ухо шепнул Блейз.
Гарри не мог отвести глаз. В слабом свете волшебных палочек их отражения казались таинственными бледными масками, с угольно-черными провалами глаз.
У Поттера не хватило сил сопротивляться почти необъяснимому магическому притяжению зеркала неподалеку от вычурной винтовой лестницы.
Его поверхность была не обычной серебристой и блестящей, а невероятно черной. Но заглянув в него, Гарри удивился, увидев свое отражение так же ясно и четко, как и во всех остальных зеркалах. Несколько секунд он не мог избавиться от ощущения, что смотрит в черное, как ночь, озеро. Он почти поверил, что видит мягкое колебание воды, и с большим трудом подавил желание протянуть руку и коснуться поверхности Зеркала.
— Будь внимателен у Черного Зеркала, — Блейз, с насмешливым блеском в глазах, встал почти за спиной Гарри.
В голову полезли тысячи вопросов. — Что оно показывает? — Спросил Гарри первое, что пришло ему в голову.
Блейз слегка улыбнулся. — По большей части правду. — Почти с нежностью сказал он. — В детстве мы немного побаивались его. Особенно когда в очередной раз что-нибудь натворили. — На этот раз в его голосе не было насмешки. Только легкая грусть.
Бывший слизеринец еще раз тихо вздохнул, повернулся и медленно начал подниматься вверх по лестнице. Лишь спустя некоторое время Гарри удалось оторваться от зеркала и направиться следом.
До сих пор все жилые комнаты были так чисто прибраны, что находиться в них было даже как-то неуютно. Здесь же, на лестничной площадке второго этажа, их встретил абсолютный хаос.
Путь преграждали опрокинутые ящики и раскрытые чемоданы, содержимое которых было разбросано по устланному персидским ковром полу. В мешанине из одежды, книг и лазерных дисков в глаза Гарри бросился слишком хорошо знакомый ему серебристо-серый халат. Внезапно он почувствовал сильную боль в груди.
— Это вещи Драко,— с беспокойством пробормотал аврор. Он наклонился и осторожно поднял халат. Легкий шелк, так же, как и всегда, мягкой прохладой коснулся пальцев.
Взгляды магов скользнули в темноту. Причин для спешки больше не было. В воздухе все еще витала угроза, но опасность уже ушла из этого дома. Они находились здесь одни: не ощущалось присутствия ни одного живого существа, ни за одной дверью бесконечно длинного коридора. Малфой-Мэнор внутри оказался таким же безжизненным, каким казался снаружи.
Гарри прочел опасение в глазах Блейза и понял, что это страх за Драко. Он чувствовал то же самое, причем, беспокойство было таким сильным, что даже дыхание перехватывало. Он не изменил своего мнения о Забини этой ночью, но на какой-то краткий миг ему показалось, что их связывают не только антипатия и недоброжелательство.
— У тебя с Джинни действительно все серьезно, или это одна из твоих маленьких грязных интрижек, чтобы досадить мне? — Для подобных вопросов было не время и не место, но Гарри больше не мог молчать. Он чувствовал себя странно беспомощным.
Блейз даже не удивился и, не долго думая, ответил.
— Возможно, в самом начале у меня и была такая мысль, — с бесстрастным лицом согласился он. — Но ситуация изменилась. Ее изменила Джинни. Она замечательная девушка, даже если и имела глупость влюбиться в тебя. — Блейз нахально уставился на Гарри. Уголки его рта слегка вздрагивали. — И мне кажется, что ты сам себе создаешь лишние проблемы, пытаясь понять серьезность наших отношений.
Гарри был потрясен. Он не мог понять, прав ли Блейз, делая такие выводы относительно его поведения. Но сейчас не время, чтобы ломать голову над этим. Сейчас важно другое.
— Пошли искать дальше. — Устало сказал он. С одной стороны, аврор боялся того, что они могут найти. С другой, он уже хотел закончить поиски поскорее. Тело настойчиво требовало сна. Блейз не противоречил.
Они молча обошли разбросанные вещи Драко и двинулись дальше по бесконечному коридору. Мягкие ковры поглощали звуки их шагов. С каждой оставленной за спиной дверью воздух становился все холоднее. Идти оставалось недолго.
Открытая дверь в конце коридора вела в роскошную, обставленную в бело-золотой гамме спальню. Одно из высоких окон было разбито. Ледяной ветер беспрепятственно проникал в помещение, теребя портьеру. Гарри, дрожа от холода, обнял себя руками. Блейзу не было нужды говорить, кому принадлежала эта комната. Это было очевидно.
Белые лилии на комоде. Смятая постель. Раскрытая книга на тумбочке. Ночник еще горел кровавым пятном на белоснежном ковре. Темный знак на дверце шкафа, провоцирующе-непристойный знак гнева.
— Мой бог… — растерянно выдохнул Блейз. Его лицо мгновенно стало белее мела.
Маги стояли молча, взирая на эту картину, а время уходило.
Гарри, словно в трансе, покачал головой. — Она даже не пыталась сопротивляться, — почти беззвучно прошептал он. — Скорее всего, она давно знала об их приходе, и может быть, только их и ждала. — Тело охватил жуткий холод, но аврор не двигался с места.
Рядом с ним потрясенно молчал бывший слизеринец, сохраняя неподвижное выражение лица.
Гарри мог только догадываться, что случилось с Драко. Что произошло с ним, когда он узнал, что они силой забрали его мать. Жестокая причина измены.
Колени начали дрожать. — Идиот, — отчаянно прошептал Гарри. Он закрыл глаза и прислонился лбом к косяку двери. — Дьявол, ну почему ты ничего не сказал?
Блейз понял, что это относится не к нему.