Фанфик не мой, но один из моих любимых)

Автор: DeppGirl
Бета: soul_sista
Пейринг: ЛМ/ПП
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: Возможен ООС (хотя лично я считаю, что характер сложная штука, так что возможны вариации)
От прав отказываюсь, всё принадлежит нашей самой лучшей тёте Ро.

***

Я стою, облокотившись о каминную полку, и чуть флегматично вожу пальцами по кромке бокала, наполненного дорогим огневиски. За окном поздняя ночь и тёмно - синее небо, а рядом ты, стоящий очень близко ко мне и держащий бутылку, из которой налил мне пару минут назад. Я - аристократка, жена младшего Малфоя, наследница огромного состояния Паркинсонов, выгляжу до неимоверного глупо, с каким-то особым цинизмом наблюдая за тобой.

Прямо садишься в глубокое антикварное кресло, обтянутое тёмно - зелёной кожей, стоящее около чёрного рояля.

Нежно проводишь аристократичными руками с длинными фалангами пальцев, увенчанными парой перстней и обручальным кольцом в виде полукружья змеи, по тонким бело - чёрным клавишам.

Утончённо и медленно перелистываешь страницы нот.
Мило и властно притягиваешь меня ближе, заставляя положить руки на твои плечи.
Изящно делаешь глоток из высокого бокала и начинаешь играть.

Я люблю, когда ты так себя ведёшь, потому что знаю, что за этим последует, но так же знаю, что заставляет тебя садиться за этот рояль. Раньше ты делал это редко, теперь почти каждый вечер.
Ты играешь великолепно, и это значит, что сегодня ты произнёс Непростительное.
Ты играешь долго, и это значит, что ты сегодня кого-то убил. И я боюсь этого, но всё же подбираю полы своей бархатисто-изумрудной мантии, подхожу ближе и сажусь рядом с тобой на подлокотник кресла. Мне кажется, что ты играешь особенно вдохновенно, а это значит, что сегодня ты совершил что-то невероятно ужасное, хотя, что может быть ужаснее смерти? Смотрю на тебя и понимаю, что так привыкла к тебе, к твоей музыке, к твоему голосу, хотя ты редко разговариваешь со мной, всё больше молчишь.

Первая пара пуговиц на вороте белой рубашки расстёгнута, рукава закатаны до локтей, и я могу лицезреть чёрный росчерк смерти на твоей руке, эта метка - самое отвратительное, что есть в тебе, она тебя портит. Я люблю всё, кроме неё.

Люциус, твои жесты просты и элегантны. Этими ладонями, которые сейчас касаются клавиш, ты властно пожимаешь руки своим "коллегам" - Упивающимся, мерно и расслабленно переворачиваешь страницы книг, ласково гладишь мои волосы, безжалостно и спокойно направляешь палочку на своих врагов, перед тем, как произнести слова, которые окажутся последним, что они услышат в своей жизни. Многие тебя боятся, но не я.

Вот и сейчас, сидя рядом с тобой и наблюдая, как твои изящные пальцы скользят по клавишам, я думаю вовсе не о тебе, а о своём обручальном кольце, неимоверно дорогом и вычурном, с небольшим изумрудом запаянном в серебре. Его выбирал ты, и к алтарю меня вёл тоже ты, вместо моего отца, и это именно ты вложил мою руку в ладонь собственно сына, выпустив её из своих пальцев, сам отдал меня другому, и это безмерно раздражает.

Сейчас ты выглядишь так по-домашнему в этой обычной рубашке, твоя голова чуть откинута назад, а веки полуопущены. И никто не разговаривает, только звуки музыки и тишина тёмной ночи за окном, перебиваемая потрескиваньем поленьев в камине, чуть нарушают меланхоличную идиллию Малфой - мэнора. И вот, последний аккорд застывает в воздухе, и ты открываешь глаза, чуть поворачиваешься ко мне и выдыхаешь:
-Иди сюда. - Мне всегда казалось странным, что мы никогда не называем друг друга по имени наедине.
Я наклоняю голову, и ты пряно и нежно целуешь меня в губы, так, словно я твоя любимая фарфоровая ваза и ты дорожишь мной больше всего на свете.

-Устал? - Заботливо спрашиваю я, и тут же усмехаюсь собственной наивности.

Из нас бы получилась отменная пара, если бы ты не был женат, а я не была замужем. Как и всегда, ты предпочитаешь не отвечать, а снова меня целуешь. И я знаю, о чём ты думаешь, пока так нежно проводишь пальцами по моей шее, ты считаешь, что я сейчас, в этом дорогущем платье, надетом под не менее дорогую мантию, освещённая отблесками огня, так гармонично вписывающаяся в твою неимоверно странную жизнь, прекрасна.

***

Утро - моё самое любимое время суток.
Потому что по утрам каждый житель Малфой - мэнора занят самим собой и своими делами. Мой драгоценный муж, например, просыпается в постели с очередной красоткой где-нибудь в предместьях магического Лондона. Драко, ты самая незначительная глава в моей жизни, во всяком случае, сейчас. Не спорю, ты красив, умён, рассудителен, но ты не то, что мне нужно, точнее не тот. Я училась с тобой семь лет, наблюдала тебя каждый день, выучила все твои привычки. То, как ты хмуришь брови, когда что-то тебя озадачивает, как рассерженно сминаешь пергамент, пытаясь написать что-то более изысканное, то, как непринужденно целуешь меня в висок за семейным завтраком в столовой, так же как это делает Люциус, когда тебя нет рядом. Всё это стало мне уже до боли знакомым, всё это уже приелось. Ровно два года я наблюдаю за тем, как, порой, ты возвращаешься в поместье утром. Желаешь мне доброго утра, целуешь в губы, говоришь, что был с Кейт или с Ребеккой, или с Леоной, или с кем-нибудь ещё. Мазохистки играешь на моих нервах. Я всегда знала, что ты прирождённый музыкант, но со мной ты становишься виртуозом. Напоминаешь о нашем уговоре, о том, что у нас свободные отношения, что мы просто друзья, обречённые на кабалу брака по расчету, что мы больше чем муж и жена. Странно, всё это не мешает тебе спать со мной временами. Говоришь - говоришь, медленно расхаживая по комнате, наблюдая, как я собираюсь к завтраку, помогаешь застегнуть очередное безумно дорогое колье - подарок одного из наших многочисленных родственников, нежно целуешь в шею и идёшь в душ - смывать с себя запах парфюма своей одноночной подруги.

Что же до Нарциссы, рисующей по утрам в гостиной напротив большого оконного проёма, то я люблю твою жену, Люциус, она - всё то, что я так насмешливо отрицаю, она - всё то, чем так гармонично я восхищаюсь. Её утончённая красота, длинные белокурые волосы и ярко голубые глаза - всё в ней, предмет моей зависти. Даже её имя, Нарцисса, и то, как нежно ты его произносишь по утрам, желая ей доброго дня, заставляет восхищаться ей. Но в то же время, меня всё в ней раздражает. Её надменная и гордая осанка, её чёртова малфоевско - аристократическая выдержка, её идеальность. Она так хороша и так утончённо воспитана, что воплощает в себе всё самое лучшее от Блэков и всё самое изысканное от Малфоев. Знаешь, Люциус, она даже тебя переплюнет в выдержке. Давно наблюдает, как ты проводишь вечера со мной, но ничего тебе не говорит, потому что горда.

Наши семейные трапезы так идеальны со стороны и так лицемерны для нас. Большой деревянный стол с резными ножками, стоящий в центре столовой, множество портретов, развешанных по стенам и мерно наблюдающих за нами, жёсткие стулья с выгнутыми спинками, столовое серебро, помнящее множество предшествующих нам поколений, мраморный камин, высокие потолки, большие балюстрады окон, до блеска начищенный трудолюбивыми эльфами пол и мы, так замечательно вписывающиеся в эту атмосферу роскоши.

Драко и я, сидящие друг напротив друга, Люциус и Нарцисса во главе стола. "Ежедневный Пророк", который ты читаешь, идеально сложенная салфетка рядом с Нарциссой, о, Мерлин, мне так начинает надоедать слово "идеально", но только, пожалуй, оно подходит этой женщине, лёгкое постукивание пальцев Драко по ножке бокала, моя чашка кофе - вот наш ежедневный ритуал.

***

Вечер - моё самое нелюбимое время суток.
Потому что по вечерам каждый житель Малфой - мэнора занят самим собой и своими делами. Мой драгоценный муж читает в библиотеке, что-то записывает для работы, и в эти моменты он так сильно напоминает мне того Драко, что я невольно улыбаюсь воспоминаниям. Тому, как мы, порой, ночью прятались по коридорам Хогвартса от Филча, мы всегда успевали убежать, а вот Крэбба ловили. Он был таким неповоротливым, хотя, я думаю, что он бы таким и остался, если бы его не убили. Сейчас всё по-другому - аристократы не бегают. Но ты, сидящий в уютном кресле, держащий тяжёлый фолиант на коленях, безумно напоминаешь мне школу и Люциуса. Ты - он, только на двадцать лет моложе. Я вхожу в библиотеку каждый вечер, провожу пальцами по корешкам толстых томов с непонятными мне названиями. Что вы, я совсем не глупа, просто то, что находится в этих книгах, меня пугает. Подхожу и сажусь на подлокотник кресла, и твоя рука так по-домашнему обнимает меня за талию.

-Пэнси, - пронзительный взгляд из-под опущенных ресниц, - как прошёл твой день? - спокойно спрашиваешь ты.
-Как обычно. А твой? Устал? - мне самой смешно оттого, что этот вопрос уже стал традиционным. Наверное, он мой любимый.

Ты предпочитаешь не отвечать, так же как и Люциус, а нежно целуешь в губы, и я отвечаю тебе. Потому что, ты - мой суррогат, ты - моя псевдозамена.

Тишина - это то, что сопровождает наш милый семейный ужин. Меня она всегда удивляла после шумных трапез в Хогвартсе, когда каждый что-то говорит, обсуждает с однокурсниками, когда Крэбб громко объясняет понятные только им двоим вещи Гойлу, сопровождая свою речь размеренными ударами руки об стол, когда Забини просит передать ему запеканку, а Миллисент роняет вилку… После всего этого шума, когда ты не слышишь даже собственный голос, плотно сжатые губы Драко, тихая просьба Люциуса передать соль и милое Нарциссино: "Конечно, дорогой" кажутся удивительными, во всяком случае - мне, во всяком случае, так было раньше. Теперь я уже привыкла, теперь я молчу сама, просто наблюдаю, как Драко задумчиво разглядывает бокал с водой и попеременно смотрит на большие напольные часы, как Нарцисса расправляет салфетку на коленях и отдаёт очередной приказ домовому эльфу. Наблюдаю, как ты отпиваешь вино и чуть поправляешь манжет, перед тем как приступить к ужину. Смотрю на всё это и жду самого интересного, потому что это антреприза, апогей драмы - в конце.

Часы бьют десять вечера, и вы синхронно, словно репетировали этот жест много лет, хотя я уверена, что так оно и было, отодвигаете старинные стулья и встаёте из-за стола. Ни слова не говоря, выходите за дверь - слова здесь совсем ни к чему, все из нас прекрасно знают, куда вы направляетесь, а самое ужасное, что мы знаем зачем. Скрип дверной ручки, шорох чёрных мантий за стеной, полуудивлённый - полуравнодушный взгляд Нарциссы, как всегда так тщательно скрываемый, мой судорожный глоток воды из бокала, хлопки аппартации за дверью, всё это - наш ежевечерний ритуал.

***

Эти пустые коридоры вызывают у меня уныние… Никогда не понимала зачем в доме, где живёт четыре человека, десятки и десятки комнат: спальни, малые гостиные, большие гостиные, столовые, трапезные, кладовки, кухни, две библиотеки, бальные комнаты, спальни и так далее. Ещё множество и множество наименований. В этом поместье, наверное, сотня комнат, но все они пустуют.

Мне, прирождённой аристократке, богатой, образованной, привыкшей к роскоши с детства, нравится самая маленькая и невзрачная. С темными портьерами, мешающими пробиваться лунному свету, венчающими большой проём балконной двери, с небольшим шкафом, наполненным книгами, стоящим в самом углу комнаты, с креслом, в котором я никогда не сижу, потому что оно по праву принадлежит тебе. С камином, большим, беломраморным, с висящей над ним полкой и старинными позолоченными канделябрами.

Мой самый любимый вид - это блики лунного света на чёрной полированной поверхности рояля, стоящего напротив балконной двери. Нет, точнее не так, мой самый любимый вид - это ты, мягко перебирающий клавиши.

Я прихожу в эту комнату, находящуюся в старой части замка, построенной ещё твоим прадедушкой, полузаброшенной людьми и так тщательно оберегаемой домовыми эльфами, задолго до твоего прихода. Я знаю, что ты придёшь, потому что, бросая на тебя мимолётный взгляд, заметный только нам двоим, во время ужина, перед тем как ты возьмёшь сына и уйдёшь портить кому-нибудь жизнь, замечаю в твоих глазах ответ на свой беззвучный вопрос. Иногда ты меня даже удостаиваешь лёгким кивком головы перед тем, как край твоей мантии скроется за дверью.

И вот, чёткими размеренными шагами ты входишь в комнату, откидываешь сложенную мантию на кресло, беззвучно проводишь рукой по моему плечу и наливаешь себе выпить. Всё как всегда. Единственное, что я никогда не могу угадать в твоих действиях, - это будешь ли ты играть сегодня мне или же нет. Я стою у балконной двери и смотрю на тебя, на то, как спокойно ты разжигаешь огонь в камине, как перебираешь листы пергамента на книжной полке, как смотришь на меня из-за плеча, но в то же время делаешь вид, будто меня не существует, словно я пустое место. Я никогда не обижаюсь, не закатываю истерик - в этом весь ты, это твоя натура.

Живя в этом доме уже пару лет, не перестаю удивляться тому, как здесь безумно красиво. Порой стою на балконе, облокотившись о перила, и наблюдаю как ярко - кровавое солнце садится за горизонт, скрывает свои последние лучи в чаще леса.

Внезапно слышу доносящиеся из комнаты звуки музыки и не знаю радоваться или же огорчаться. Звуки совсем не громкие, мелодия скорее спокойная и умиротворяющая, именно то, что нужно, в меру. В очередной раз задумываюсь о том, что ты всегда всё делаешь в меру. У тебя в меру хороший сын, в меру крепкий брак, в меру интересная жизнь, только вот наши отношения совсем не в меру, они слишком странны, даже для нас. Они чересчур тайные, но в тоже время явные и понятные всем.
Когда я увидела тебя в первый раз, кажется, это было на Чемпионате Мира, я подумала, что Драко - твоя полная копия, только немного проще. Ему не хватало твоего шарма, утончённости, так гордо поднятой головы и легкого прищура глаз, немного оценивающего, немного надменного. Но теперь я понимаю, что это была просто маска, очередной наряд для публики…
Мне только остаётся надеяться, что здесь, со мной, ты - настоящий.

Смотрю на небо и замечаю, что прошло довольно много времени, закатные отблески сменились светом луны, и музыка стихла.
-Опять задумалась? - Спрашиваешь ты, подходя и проводя рукой по моим волосам. - Знаешь, я начинаю думать, что вид с этого балкона намного интереснее тебе, чем я.
Я чуть улыбаюсь и поворачиваюсь к тебе лицом. Как всегда забыла, что нельзя ущемлять твоё самолюбие.
-Нет, почему же, просто думаю. О тебе. Где Нарцисса?
-Уехала вместе с Драко, они погостят пару дней у наших друзей.
Теперь уже ты улыбаешься, чуть наклоняешь голову и легко целуешь меня в губы, затем чуть ниже в шею, а потом поднимаешь на меня взгляд и, наверное, в первый раз в жизни, а, возможно, что и в последний называешь меня по имени.
-Пэнси. - Тихо говоришь ты, смотря куда - то поверх моего плеча.
-Что? - Спрашиваю я, но ты опять не отвечаешь, предпочитая разговору со мной, мои губы. Мантия уже валяется на мраморном полу у нас под ногами, она сейчас лишняя. Руки обвивают твою шею, губы ищут твои, но в тоже время я пытаюсь отстраниться, потому что чувствую через тонкую ткань платья холод от каменных перил. Ты поднимаешь меня, заставляя сесть на мраморные плиты.

-Ненавижу... - я тихо выдыхаю тебе в губы и сильнее обхватываю твои плечи руками, пока ты стараешься избавить меня от платья. Ты ведь прекрасно знаешь, как сильно я боюсь высоты, но мне приходиться тебе довериться, ведь именно этого ты добивался, усаживая меня на перила балкона, который находиться практически под самой крышей.

Ненавижу тебя…
Мои руки расстёгивают пуговицы на твоей рубашке, и когда я, наконец, снимаю её, то вижу на твоих плечах чуть заметные царапины от моих ногтей и эту ужасную метку, ярко выделяющуюся на фоне белоснежной кожи, освещённой лунным сиянием. У Драко она не так заметна, у него она бледнее, она часть его, едва заметная на коже и смывшая границы, а на тебе она явно лишняя. Я хватаю тебя за руку, стараясь прикрыть её, стараясь не замечать. Мои ноги обвивают тебя, и я что-то неразборчиво шепчу тебе на ухо, целую в губы, шею, пропускаю пряди твоих волос сквозь пальцы.

Ненавижу тебя…
Руки соскальзывают с твоих плеч, путаюсь, пытаюсь цепляться за перила, но ты мне не даёшь. Гордец, хочешь, что бы полагалась только на тебя, твои ладони скользят по моей спине, проводят легкие дорожки, но в то же время я абсолютно уверена, что в любой момент ты готов сжать их так сильно, что бы не дать мне упасть.

Странно, вы так похожи с Драко, когда вы вместе, когда сидите в малой гостиной, когда встречаете гостей. Легкий кивок головы, мимолётный взгляд, дежурная улыбка. И вы такие разные, когда со мной. Он всегда нежен, ласков, он - дарит, а ты берёшь. Вот в чём разница, но второй вариант, как ни странно, мне нравится куда больше.

Наверное, мы представляем собой удивительную картину: ты, стоящий спиной к двери, и я, оставляющая следы на твоей спине, наше судорожное дыхание, учащённый стук сердца, твои губы везде и небо, распахнутое небо над головами.

***

Сейчас я порчу твой рояль, сидя на клавишах, закутанная в свою мантию. Создавая какофонию звуков, наблюдаю, как ты надеваешь рубашку, заправляешь выбившуюся прядь волос за ухо и скрываешь под белой тканью эту чёртову метку. О, Мерлин, сейчас я могу сказать тебе, что счастлива, но не буду этого делать. И так всё идеально. Смешно, я никогда не думала, что скажу это слово о себе. Единственное, что сейчас мешает мне, это мантия, которая постоянно соскальзывает с голого тела. Твой мимолётный взгляд на часы, стоящие на каминной полке, и волшебная палочка, направленная на потухший камин.

-Зачем? Сейчас июль. - Говорю я и подхожу поближе к тебе, а ты в ответ пожимаешь плечами. Такое ощущение, что что-то гложет тебя, но мне бесполезно спрашивать, ведь ты никогда не раскрываешь свои тайны. Ты обнимаешь меня и говоришь:
- Хочешь увидеть самое прекрасное место на земле?
Я усмехаюсь и киваю.
-Ты первая, я за тобой... - подводишь меня к камину, и я зачёрпываю Летучий Порох, стоящий на полке.
-Куда? - спрашиваю я, смотря на твою руку, не отпускающую моё запястье.
-Летнее поместье Малфоев. - Отвечаешь ты, а я смеюсь, пытаясь поправить сбившуюся с плеча мантию.
-Знаешь, я там уже была, и не раз, поверь, там нет ничего удивительного…

Ты смотришь на меня долгим изучающим взглядом, а потом спокойным размеренным голосом говоришь:
-Если ты меня любишь, то, пожалуйста, поверь мне. Это самое прекрасное место на земле. Ты первая, я за тобой. - Повторяешь ты.
Я смеюсь, захожу в камин и громко произношу:
-Летнее поместье Малфоев…- в ту же секунду улыбка сходит с моего лица, когда я вижу разлетевшуюся от заклятья в щепки дверь, двух авроров в форменных мантиях и Министра Магии Кингсли направляющего волшебную палочку прямо тебе в грудь.

Внезапно резкая боль пронзает руку, это ты с силой сжимаешь моё запястье, заставляя разжать пальцы с Летучим Порохом. Чёрный порошок ежесекундным вихрем падает мне под ноги. Зеленоватое пламя скрывает комнату из вида. Последнее, что я вижу, как и всё твои жертвы, это ты, взметнувший палочку.

Магией меня выкидывает на пол летнего поместья Малфоев. Бело - чёрные, как и клавиши твоего рояля, мраморные напольные плиты, которым я дарю свои слёзы, которые становятся жертвами моей истерики, которым всё эту ночь я буду шептать, выдыхая прямо в хаотичный рисунок мрамора, что-то непонятное, но смутно похожее на слово "ненавижу".

***

Лондон ранним утром, когда ещё не встало полностью солнце - самое спокойное и удивительное место на земле. Дворники, подметающие мостовые, мощенные булыжником, цветочные магазины, только-только открывающие свои витрины, зевающие разносчики утренних газет, первые прохожие, вставшие рано с утра, и идущие по своим делам, или же наоборот, слишком долго задержавшиеся на улицах с вечера люди, медленно бредущие по паркам, пытающиеся рассмотреть вывески кофеен сквозь утренний туман. Вот он - ранний, ничего не подозревающий о магии живущей рядом, Лондон. Хотя магический город ничем не отличается, такой же полупустой Косой переулок, Том, хозяин "Дырявого котла", пытающийся выпроводить засидевшихся волшебников, которые всё ночь напролёт что-то бурно отмечали, "Гринготтс", возвышающийся над всеми маленькими магазинчиками, встречающими первых покупателей. Небольшие столики восстановленного кафе с самым вкусным мороженным во всём Косом переулке, витрина с новой "Молнией" магазина "Всё для квиддича" и вывески магазинов волшебных животных.
Яркое июльской солнце, голубое небо над головой и легкий ветерок. Это утро было бы самым прекрасным, если бы на первой полосе "Ежедневного пророка", валяющегося на мощёном тротуаре переулка под ногами ранних прохожих, не была бы напечатана эта статья:

"Правосудие восторжествовало"
"Всем известный личный отряд авроров Министра Магии Кингсли Бруствера вчера, поздно вечером совершил захват поместья одного очень уважаемого в свете волшебника, ранее являвшегося членом Попечительского совета школы Чародейства и Волшебства Хогвартса Люциуса Малфоя. Как известно нашему осведомителю, по делу мистера Малфоя появились новые свидетельские показания и неоспоримые доказательства его вины. Министр лично пожелал присутствовать при аресте Малфоя, как оказалось, являющегося Упивающимся Смертью, что повергло большую часть магического населения Лондона в шок. В поместье при обыске были найдены некие тёмные артефакты, а сам мистер Малфой оказал сопротивление. Его жена и сын, Нарцисса, в девичестве Блэк, и Драко Малфой были заблаговременно отправлены в укрытие, дабы избежать нелицеприятной сцены. Где они находятся сейчас следствию известно, и в скором времени они будут возвращены в Лондон для дачи показаний. Невестка Люциуса Малфоя не находилась в поместье во время ареста, где она, её местонахождения является тайной. В конечном итоге мистера Малфоя удалось обезоружить и взять под стражу. Сейчас он находиться во временном изоляторе Министерства Магии, но в скором времени, без разбирательства его дела и суда, будет отправлен в магическую тюрьму для волшебников Азкабан для пожизненного заключения в нёй. Отчёт подготовил Гэри Брэдман. Подробности об аресте Люциуса Малфоя читайте на стр. 7"

Это утро, с ярким голубым небом, было бы самым прекрасным, если бы чья-то сломанная жизнь не валялась сейчас под ногами прохожих.